Шел по городу волшебник. Повести - Страница 25

- Ну тогда посиди. Я с ребятами закончу.

А Борька и Вика посмотрели на меня и ничего не сказали, будто меня не знают.

- Так, значит, вы ждали, ждали… - сказал парень Вике.

- Ага, - ответила Вика. - Не только мы, все ребята ждали. И Алексей Иванович тоже. А потом посмотрели - они совсем сломанные.

- Алексей Иванович сказал, что им на свалке место, - добавил Борька.

У меня сразу лоб вспотел. Значит, они не про мальчика и девочку, они про станки пришли разговаривать. А Борька мне ничего не сказал. Ну ладно, я ему припомню.

- Так что же вы теперь думаете делать? - спросил парень.

- Не знаем.

Тут я уже не мог вытерпеть. Если не знаешь, так и не ходи в редакцию. Лучше письма пиши. Про мальчика и девочку.

- Их засудить надо - вот что делать, - сказал я. Парень повернулся ко мне.

- Кого засудить?

- Шефов.

- А ты здесь при чем? - спросил парень.

- Он из нашего класса, - сказала Вика.

- Вот оно что. - Парень засмеялся. - Значит, тебе тоже без станков плохо?

- Очень плохо, - сказал я. - Просто жить невозможно.

Они все трое засмеялись. И я тоже засмеялся, хотя мне и не хотелось с Викой смеяться. Но я просто удержаться не мог.

- Ну ладно, - сказал парень, - пошутили мы с вами, а теперь давайте думать…

В это время позади меня скрипнула дверь. Но я смотрел не на дверь, а на парня и заметил, что он сразу съежился. Лицо у него стало обиженное, как у маленького. Я обернулся и увидел Указателя.

Сначала я испугался. Я думал, что он меня специально выслеживает, когда я в газету приду. Но Указатель на меня даже не посмотрел. Он заулыбался и протянул руку.

- Приветствую вас, Игорь Владимирович.

Игорь Владимирович сморщился, будто ему в рот клюкву положили.

- Здравствуйте.

- Рад видеть вас в добром здравии.

- Спасибо.

- Я к вам по делу. Вот, так сказать, новые плоды трудов моих. Надеюсь, на этот раз подойдут. Мне кажется, это то, что нужно.

Указатель не говорил, а прямо орал, как будто с глухим разговаривал. Игорь Владимирович даже вздрагивал.

- Ребята, - попросил Игорь Владимирович, - обождите, пожалуйста, минутку в коридоре.

Я говорю:

- Мы же первые пришли.

Это я нарочно сказал. Я мог бы хоть целый час ждать. Просто мне Указатель не нравится.

Указатель вытаращил свои глаза и спрашивает:

- Тебя как зовут?

- Костя меня зовут.

- Фамилия?

Тут я совсем разозлился. Мне даже как-то обидно стало, что он меня не узнал, и я уже хотел спросить у него разрешения посмеяться. Но Игорь Владимирович тихонько мне глазами показывает на дверь: «Выйди, пожалуйста»,

Тогда я говорю:

- Идем, Борька, я тебе тоже труды плодов моих покажу.

Мы вышли, но дверь я не закрыл и стал слушать, как Указатель читает свои стихи. Вот какое было стихотворение:

Жил да был мышонок Петя
В чудной клетке на окне.
Все его любили дети,
Очень нравился он мне.
Непослушный был мышонок,
Дисциплины он не знал.
Только вышел он из дверцы,
В лапы кошке он попал.
Пионерам скажем мы:
Знайте, знайте, детки,
Если хочешь долго жить,
Не вылазь из клетки.

Указатель кончил читать и сказал:

- Жду вашего суда. По-моему, тема важная и, так сказать, пионерская.

- Да… конечно… - пробормотал Игорь Владимирович. - Только вот… Я не совсем понимаю, почему вы советуете пионерам сидеть в клетке.

- Ну, Игорь Владимирович, Игорь Владимирович! Не ожидал. Разумеется, клетка - это в переносном смысле. А главная мысль - нужно быть дисциплинированным. Нельзя совершать недозволенных поступков. Разве вы против этой мысли?

- Я - за, - ответил Игорь Владимирович. - Но…

Дальше я не расслышал, потому что к нам подошел какой-то человек со значком «Ленинградская правда». Он заглянул в щелку и сразу отшатнулся. Потом он осторожно прикрыл дверь, погрозил мне пальцем и спросил:

- Давно сидит?

- Кто?

- Вон тот.

- Минут десять.

- Стихи читал?

- Ага.

- Про кого?

- Про кошку и мышку.

В это время по коридору проходил еще один, тоже со значком, только на значке было написано: «Смена».

- Женя, - сказал «Ленинградская правда», - удирай, пока цел.

- А что?

«Ленинградская правда» кивнул на дверь.

- Опять пришел.

- А у тебя уже был? - спросил «Смена».

- Был. Я ему про птичку вернул, он мне про мышку оставил.

- Вот черт, - сказал «Смена». - Сейчас его из «Искр» спровадят, он ко мне придет. А я как раз уйти не могу - приемный день.

- Сочувствую, - сказал «Ленинградская правда». И они ушли.

Я снова открыл дверь. Указатель стоял посреди комнаты и кричал:

- Вы систематически отказываетесь печатать мои стихи! Повторяю: систематически!

- Но ведь стихи-то плохие, - жалобно сказал Игорь Владимирович.

Указатель прямо завертелся на месте.

- А вы только хорошие печатаете? Вот я выписал: «У меня зазвонил телефон. - Кто говорит? - Слон». Это от 14 октября сего года. Что это, по-вашему! Когда вы видели, что слоны говорят по телефону? Или вот: «Когда же ты снова пришлешь к нашему ужину дюжину новых и сладких калош!» Что это, по-вашему? Дети должны верить, что можно питаться калошами? Вы представляете, что будет, если каждый пионер съест по калоше!

Тут уже заорал Игорь Владимирович:

- Это же Чуковский! Понимаете? Чу-ков-ский!

А Указатель почему-то ответил тихо:

- Вот именно. Товарищ Чуковский пишет всякие небылицы, вы их печатаете. Вам приносят стихи о дисциплине, вы их не принимаете. Разрешите доложить, Игорь Владимирович, я буду жаловаться.