Шел по городу волшебник. Повести - Страница 54

К оглавлению

Мама взяла Толика за руку и повела в комнату, где папа досматривал телевизионную передачу.

- Евгений, - торжественно проговорила она, - ребенку нужен велосипед.

- Что значит - нужен?

- Это значит, что он хочет велосипед.

- А пароход он не хочет?

- Это неуместные шутки, Евгений.

- Я не шучу. Ты же знаешь, что у нас сейчас мало денег. Велосипед может обождать.

- Нет, не может! - возмутилась мама. - Как это можно откладывать, если наш славный мальчик хочет кататься на велосипеде?

- Не такой уж он славный, - сказал папа. - А ты его за последнее время совсем избаловала. Вот я сам возьмусь за его воспитание.

- Ты это десять лет обещаешь.

Папа встал и с треском выключил телевизор.

- Толик, выйди из комнаты, - громко сказал он. - Немедленно ложись спать. Никакого велосипеда тебе не будет.

- Толик, не ходи, - звонко сказала мама. - Не ложись спать. У тебя будет два велосипеда. Самых лучших.

Толик переводил взгляд с папы на маму, сопел и очень жалел, что затеял этот разговор. Он вовсе не хотел, чтобы папа с мамой ругались. Раньше они иногда спорили, но не ссорились. А теперь начиналась самая настоящая ссора.

- Ты могла бы не обсуждать этого при ребенке! - кричал папа.

- А что тебе ребенок! - кричала мама. - Ты его совсем не любишь!

- Я не люблю?!

- Ты не любишь! Ты его ненавидишь!

- Ты просто дура! - сказал папа.

Мама ахнула. Толик увидел, как она побледнела. Папа вдруг замолчал и растерянно посмотрел на маму. А мама быстро повернулась и убежала на кухню.

Папа схватился за голову и зашагал по комнате. Он ходил, как будто не замечая Толика. А Толик стоял посреди комнаты и не знал, что делать. Наконец папа остановился и посмотрел на Толика. Лицо у него было виноватое.

- Что же мы с тобой натворили, старик, - тихо сказал он.

Толику было жалко папу. И маму тоже было жалко. И еще ему было жалко спички, которая могла все уладить. Если мирить всех, кто ссорится, то никаких спичек не хватит. Но все же теперь поссорились папа и мама. Толик вздохнул и поплелся в ванную. Там он сломал спичку и загадал, чтобы папа и мама помирились.

И тут же мимо двери ванной простучали каблуки мамы. А затем послышались в коридоре тяжелые шаги папы. Толик выглянул за дверь.

Папа и мама стояли посреди коридора и смущенно улыбались друг другу.

- Ты на меня не сердись, пожалуйста, - говорил папа.

- Это ты на меня не сердись, - говорила мама.

- Я, конечно, виноват.

- Это я виновата.

- Нет, нет, - сказал папа. - Ты ведь так устаешь. И дома и на работе. Разве я не вижу? И я… я ведь тебя очень люблю.

- Я тебя тоже люблю, - ответила мама. - А мы можем купить Толику велосипед?

- Попробуем, - согласился папа.

Толик потихоньку выскользнул из ванной и направился спать.

11.

В воскресенье утром Толик выкатил во двор новенький «Орленок». У парадной он постоял немного, проверил, как работают ножной и ручной тормоза, позвонил в звонок. Конечно, можно было ничего не проверять - все проверили в магазине и еще раз дома, утром. Но Толику хотелось, чтобы вокруг него собралось побольше ребят.

Ребята обступили его и тоже попробовали тормоза и звонок. Те, у кого был свой велосипед, ничего не сказали. А те, у кого велосипеда не было, сказали, что «Орленок» - ерунда, потому что «Турист» лучше: у него три скорости.

А потом Толик поехал кататься. Он три раза проехал мимо Мишкиных окон и все поглядывал, не смотрит ли Мишка, как он катается. Но Мишки все не было. Тогда Толик поехал на площадку, где, уже на асфальте, ковырялись малыши со своими клюшками-закорючками. Толик разъезжал между ними и мешал играть. Малышам это не нравилось, но они понимали, что Толик большой и сильный и ничего с ним не поделаешь. Они даже не протестовали, и Толику вскоре надоело задираться.

Толик снова поехал к Мишкиной парадной. Он знал, что Мишка все равно выйдет гулять с Майдой.

Так все и получилось. Минут через пять Мишка с Майдой на поводке вышел из парадной. Толик разогнался и проехал совсем рядом с Мишкой, даже чуть не задел его. Но Мишка будто ничего не заметил. Только Майда, натягивая поводок, покосилась на хозяина, будто спрашивала: разорвать этого нахала или не стоит?

- Рядом! - сказал Мишка, и Майда успокоилась.

Тогда Толик снова разогнался и помчался навстречу Мишке, будто хотел его сбить. Он знал, что Мишка не выпустит Майду. Но он немного не рассчитал. Он затормозил слишком поздно. Майда прыгнула, заслоняя хозяина. Поводок натянулся. Майда присела на задние лапы, но Толик уже не мог удержаться и налетел на нее. Велосипед выскользнул из-под Толика, и Толик упал. Он лежал на асфальте, а над ним, растопырив лапы, стояла Майда и грозно рычала. Хорошо еще, что она была в наморднике.

- Ко мне! - скомандовал Мишка. Майда села у его ног.

Толик поднялся, едва не плача. Ему было страшно обидно. Он ведь просто хотел пошутить. Может быть, он даже хотел помириться с Мишкой. И если он чуть-чуть не рассчитал, то это не значит, что на него нужно набрасываться с овчаркой.

- Ты чего собак напускаешь? - сказал Толик.

- Ты сам налетел, - сказал Мишка. - Скажи еще спасибо, что она в наморднике. А то бы от тебя одни кусочки остались.

- Это на тебя надо намордник надеть, - ответил Толик. - Если я захочу, от тебя самого и от твоей Майды одни кусочки останутся.

- Захоти.

- Ну, посмотришь, - сказал Толик и сунул руку в карман.

Мишка спокойно смотрел на Толика. Он был под защитой Майды. Кроме того, он привык, что Толик всегда придумывает всякую ерунду, и не боялся его угроз. Он даже не подозревал, что через секунду может превратиться в какого-нибудь голубя или червяка и потом ему всю жизнь придется жить в земле и выползать на поверхность лишь дождливой ночью, как это делают все черви.